Побелела зима, подрумянился новогодний пирог, потянулся от фонаря запах подгоревшего снега.
Л. М.
вторник, 22 декабря 2009 г.
понедельник, 21 декабря 2009 г.
Винил винилу рознь
В шкафу, отобрав место у книг, стоят пластинки. Сотни. "Мелодия" и "Chrysalis", Трио Вячеслава Ганелина Рижского граммзавода и голливудские саундтреки John McLaughlin. Бетховен, Рахманинов, Хинастера, Барток и Bitches Brew. Их объединяет одно общее свойство: когда игла скользит по дорожкам, они все шипят, как змеи. Они заезжены, запилены, запылены. Заслушаны до дыр.
На соседней полке - CD. Сколько их не слушай, шипеть и подщелкивать они не станут. Даже на концерте в консерваторском зале кто-нибудь да кашлянет. А здесь - гробовая тишина. Наушники в ушах. Ты уже в саркофаге. Слушаешь музыку как тишину, словно нюхаешь розу через противогаз.
И. Г.
На соседней полке - CD. Сколько их не слушай, шипеть и подщелкивать они не станут. Даже на концерте в консерваторском зале кто-нибудь да кашлянет. А здесь - гробовая тишина. Наушники в ушах. Ты уже в саркофаге. Слушаешь музыку как тишину, словно нюхаешь розу через противогаз.
И. Г.
среда, 16 декабря 2009 г.
Инфо для пришедших по ссылкам из наших сайтов
Для возврата на сайт www.goldmetel.narod.ru воспользуйтесь этой ссылкой;
Для возврата на сайт www.goldenmetel.narod.ru - этой!
Для возврата на сайт www.goldenmetel.narod.ru - этой!
Мне подарили ...
Мне подарили старинный хрусталь в серебре: поступок красивее вазы, а ведь красивее такой вазы не может быть ничего!
Л. М.
Л. М.
Бежать прочь. Но от чего, от кого, куда?
От добра, от тепла, от ненужной, липкой, как патока, любви, от постылых женщин и непреданных друзей.
В купе горит фиолетовая, как в морге судебки, лампочка. В сумеречном свете лица случайных попутчиков кажутся лицами тех самых мертвецов, от которых ты бежишь. Ложки в пустых стаканах в алюминиевых подстаканниках с выдавленной надписью "Москва – город-герой" нудно и незвонко отсчитывают километры.
На ближайшей станции Гумрак ты сойдешь, потому что поймешь вдруг, что твой поезд давно уже ушел.
Если от поселка пройти через взлетные полосы наискосок, то, минуя бахчами кордоны безопасности, придешь к домику центра управления полетами.
Знакомые диспетчеры угостят крепким чаем с коньяком и проведут к трапу самолета. У тебя миллион друзей, и через несколько минут ты плюхнешься в кресло, затянешься сигаретным дымом очередного отечества.
Когда мягко, но бешено взревут на форсаже двигатели, в иллюминатор ты увидишь предрассветную дымку над городом, который ты вновь покидаешь, и постепенно гаснущие огни ненавистного тебе проспекта Ленина.
Ты даже не спросил, на какой рейс тебя посадили. А не все ли равно в эту ночь? Ты ведь сделал главное: опять бежал.
От чего, от кого, куда? И зачем? На штанине одной ночи болтается мышеловка, которую ты утащил с собой. Второй ногой ты попадешь в капкан, едва ступив на трап в аэропорту незнакомого города.
Самолет не притормаживает на полустанках...
И. Г.
В купе горит фиолетовая, как в морге судебки, лампочка. В сумеречном свете лица случайных попутчиков кажутся лицами тех самых мертвецов, от которых ты бежишь. Ложки в пустых стаканах в алюминиевых подстаканниках с выдавленной надписью "Москва – город-герой" нудно и незвонко отсчитывают километры.
На ближайшей станции Гумрак ты сойдешь, потому что поймешь вдруг, что твой поезд давно уже ушел.
Если от поселка пройти через взлетные полосы наискосок, то, минуя бахчами кордоны безопасности, придешь к домику центра управления полетами.
Знакомые диспетчеры угостят крепким чаем с коньяком и проведут к трапу самолета. У тебя миллион друзей, и через несколько минут ты плюхнешься в кресло, затянешься сигаретным дымом очередного отечества.
Когда мягко, но бешено взревут на форсаже двигатели, в иллюминатор ты увидишь предрассветную дымку над городом, который ты вновь покидаешь, и постепенно гаснущие огни ненавистного тебе проспекта Ленина.
Ты даже не спросил, на какой рейс тебя посадили. А не все ли равно в эту ночь? Ты ведь сделал главное: опять бежал.
От чего, от кого, куда? И зачем? На штанине одной ночи болтается мышеловка, которую ты утащил с собой. Второй ногой ты попадешь в капкан, едва ступив на трап в аэропорту незнакомого города.
Самолет не притормаживает на полустанках...
И. Г.
пятница, 4 декабря 2009 г.
мы сами себя оцениваем
... тут все зависит от того, как мы сами себя оцениваем в тот момент. Но потом у нас всегда развилка:
а)впадаем в нарцисизм;
б)занимаемся самобичеванием (такая противная форма внесексуального мазохизма);
в)извлекаем урок или впадаем в запой.
И.Г.
а)впадаем в нарцисизм;
б)занимаемся самобичеванием (такая противная форма внесексуального мазохизма);
в)извлекаем урок или впадаем в запой.
И.Г.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
